• История
• О яхт-клубе
• Воспоминания
• Структура клуба
• Сотрудники клуба
• Парусные яхты
• Моторные яхты
• Спонсоры
• Контакты
• Баннеры
• Панорама
• Документы

Из воспоминаний Юрия Пивоварова: Яхта "Светлана"

 Яхтенный капитан Ю.Г. Пивоваров 

Яхта «Светлана»

    Нашему прекрасному Владивостоку уже исполнилось 150 лет. В сравнении с Римом или Москвой не так уж и много. Зато жизнь  этого портового города  насыщена множеством интересных событий, достойных остаться в его истории.  Следы этих событий сохранились не только в памяти людей,  но в самом облике города и даже в незначительных, на первый взгляд,  вещах.

   Летят годы.  То, что нам сейчас кажется обыденным, по прошествии некоторого времени  становится частью истории.  Человеку всегда интересно  узнать о  происходившем  много лет назад, о жизни людей того давнего, безвозвратно канувшего в прошлое, времени. 

   Особенно, если это касается родного города.  Морю город обязан своему основанию. С морем связана его история, насыщенная интересными, заслуживающими внимания,  событиями.

    Многие жители города, выбрав морскую профессию,  соединили  с морем свою судьбу:   моряки, рыбаки, китобои, судоремонтники, преподаватели и курсанты морских вузов. И немало из них занимались, к тому же,  парусным спортом.

     Яхтсмены проводят в море, пожалуй, не меньше времени, чем профессиональные моряки.  Изначально они стали яхтсменами потому, что природа заложила  в их характере странную,  необъяснимую тягу к морю, желание  бороться не только с соперниками на дистанции парусных гонок , но и противостоять стихии: штормам, ветрам, изнуряющим штилям,  испытывая при этом и чисто бытовые неудобства  ограниченного пространства яхты,  постоянную качку и работу с парусами, получая от всего этого необъяснимое удовольствие.

    С точки зрения логики странные эти люди – яхтсмены.  Но подавляющее большинство из них это те, кто прошел суровую школу парусного спорта, на кого можно положиться в критической ситуации.

    Это повествование о яхтсменах  Владивостока пятидесятых и шестидесятых годов.

   Я сижу в залитой солнцем  квартире многоэтажного дома и  беседую со своим старым другом  яхтсменом,  мастером спорта по парусу Константином Николаевичем Елшиным, бывшим капитаном большой двухмачтовой яхты «Светлана».

   Термин «старый» можно отнести только к его действительно солидному возрасту. Иначе и не скажешь про человека, которому пошел девятый десяток.  Молодые, искрящиеся жизнерадостностью глаза, контрастируют  с совершенно  белой шкиперской бородкой.

       Его помнят не только яхтсмены. Кандидат технических наук,  он многие годы преподавал в политехническом институте.  В свое время  был капитаном самой  большой на Дальнем Востоке  парусной яхты «Светлана», совершившей под его командованием нелегкое плавание  из Владивостока в Советскую Гавань.  Тогда это  плавание на яхте в Дальневосточных морях стало значительным событием  и  было описано  в журнале «Катера и яхты».

      Дом,  в котором  сейчас  живет, Константин Николаевич,  расположился в районе  автобусной остановки  «Первая Речка»   на склоне сопки. До начала массового строительства жилых домов  эта  часть города состояла из маленьких домиков, огородов, расположившихся вдоль пыльных улиц, где после сильного дождя пройти можно было только в сапогах.

    От площади, где сейчас находится Инструментальный завод, до Куперовской Пади (ныне остановка транспорта Комсомольская) протянулся Центральный проспект, называемый в наше время Тополиной Алеей.  Он был  шире прилегающих улиц и  ровен как стрела, потому, видимо, и назывался проспектом.

   В сороковых и пятидесятых годах прошлого века по Центральному проспекту прогуливались не только люди, но всякие  мелкие животные: козы, свиньи. Во дворах и на улице кудахтали куры, голосили петухи. В лужах барахтались утки и гуси. Уклад жизни людей этого района Первой Речки очень напоминал деревенский. Да и был застроен район, в основном, маленькими домишками с прилегающими к ним огородами.

   В период Великой Отечественной  войны у подножия сопки рядом с Куперовской падью располагалась небольшая деревянная церквушка, единственная в городе, а  на  вершине сопки размещалась зенитная батарея, охранявшая подступы к нефтебазе.   Периодически  орудия батареи  грохотали залпами, расписывая небо черными взрывами снарядов. Это артиллеристы тренировались в стрельбе по конусу,  буксируемому бомбардировщиком Пе-2, поднимавшимся с аэродрома, расположенного  на  Второй Речке, там где сейчас кинотеатр «Бородино».

   Вторая зенитная батарея размещалась на вершине той сопки, где сейчас стоят здания медицинского института.  Зенитчики в ожидании налета  вражеских  самолетов, к восторгу окрестных ребятишек,  довольно часто  проводили учебные стрельбы, а потому стекла в окнах ближайших домов были заклеены полосками бумаги.

   К нашему времени  вряд ли кто еще жив из тех зенитчиков, да и те мальчишки сейчас – глубокие старики. Кто сохранит для последующих поколений аромат того беспокойного времени?  Археологи, проводя раскопки,  восстанавливают подробности жизни  и быта давно предыдущих поколений людей. А ведь  запечатленные в мемуарах воспоминания  очевидцев  по сути тоже являются раскопками памяти.

     В представлении большинства населения нашей огромной страны Владивосток находится на краю земли, а для его жителей это родной город, находящийся на берегу моря.  Мы много знаем об истории Египта и Римской империи, но мало – о  подробностях   жизни  своего родного  города в недалеком прошлом.

      Шестидесятые годы двадцатого столетия.  В СССР наступило время «потепления» режима власти. Так потом назовут этот период жизни необъятного государства и его многострадальных  граждан.

    Было разрешено показывать народу иностранное кино.  До этого  можно было   смотреть только идеологически выдержанные фильмы. На  полотняных экранах кинотеатров, клубов  и домов культуры  скакали на лошадках лихие конники гражданской войны, размахивая саблями.  Пастухи пасли овец, а доярки образцово доили коров.  Сталевары выплавляли сталь. Партийные секретари помогали не очень сознательным молодым рабочим исправить личные и производственные ошибки. На партийных собраниях народу рассказывали  о быстром  продвижении к светлому будущему всего человечества – коммунизму.

   Вдруг на этом фоне на экранах Владивостока появляется  американский боевик «Великолепная семерка» с главным героем в исполнении Юла Бринера.         Одетый в джинсы  мужественный ковбой совершает героические поступки, лихо скачет на лошади  и фантастически метко стреляет.  Волевое  лицо с гипнотическим твердым взглядом.  Широкополая шляпа на бритой голове.

   Джинсы  в нашей стране еще не получили в то время широкого распространения в качестве повседневной одежды.  После показа «Великолепной семерки»  в СССР появилось довольно много молодых людей с бритыми головами. И не только в СССР. Несколько позже  в прокат  вышел  немецкий фильм «Шайка бритоголовых»  о зарубежных подражателях внешности Юла Бринера.

   У многих юных особ женского пола  появились фотографии с изображением американской звезды, воплотившего  женскую мечту о том, как должен выглядеть настоящий мужчина.

   Через некоторое время в местной газете «Красное Знамя» была опубликована  заметка о Юле Бринере.  Оказалось, что он наш земляк,  родился в городе Владивостоке, сын известного в крае промышленника, в двадцатые годы 20 века эмигрировавший из большевистской России.

  Юлий Иванович  Бринер – дедушка, выходец из Швейцарии,   основал в Тетюхе полиметаллические рудники, поставлявшие руду с 1908 до 1917 г.,   и  был человеком состоятельным.

    Отец будущего актера - Борис Бринер окончил Санкт-Петербургский университет, где изучал минералологию. На улице Алеутской  до сих пор уютно  расположился   прекрасной архитектуры  особняк Семьи Бринеров.

    Было у Бринера – папы   три парусных яхты:  «Светлана», «Альсиона»  и «Лотос». Когда к власти пришли большевики, они   национализировали созданные им предприятия.  Возникла угроза для  жизни известного,  уважаемого в крае человека  и его семьи.  Чтобы остаться в живых, необходимо было  эмигрировать.

   Летом 1931 года  семья  Бринеров  на яхте  «Светлана» вышла в море  за остров Русский, где их ждал английский  пароход. Бросив яхту, Бринеры навсегда покинули Россию, перебравшись сначала в Китай, а затем в Париж.

   Интересная деталь – когда пустую яхту нашли в море, выяснилось,  что обе ее мачты были перерублены.  Видимо не хватило духу у владельца пустить ее на дно.  В нижней части корпуса  яхты, изготовленного из красного дерева,  был закреплен свинцовый семитонный киль, который мог навсегда увлечь ее на морское дно, если сделать пробоину в наружной обшивке. Достаточно было только удара топора. Но яхту пожалели, Сохранили для людей,  оставшихся в многострадальном отечестве.

   Так же,  как когда-то  в Севастополе  грузились на суда русские офицеры армии Врангеля.  Окинув   последним взглядом  берег,  навсегда покидая  родную землю, они оставляли не только близких им людей, но и  боевых коней, которых, как в известной песне, «пристрелить не поднялась рука».

   Яхта «Светлана» в дальнейшем прожила длинную жизнь. Приписанная к Тихоокеанскому флоту, развозила снабжение и продовольствие на маяки и отдаленные посты залива Петра Великого.

     В сороковых годах прошлого века в заливе Славянский  яхту  по неосторожности посадили на мель, где она провела зиму. На камнях был проломлен борт,  внутренние помещения залиты водой. «Светлану» в аварийном состоянии доставили на территорию яхт – клуба ТОФ, находящегося у мыса Бурный,  где она и простояла  несколько лет в ожидании лучших времен.

     На   стальных ребрах – шпангоутах  только у самой палубы сохранились доски наружной обшивки,  да  на палубе  длинная невысокая деревянная рубка. В носовой части находился  изящный  деревянный  бушприт с оковкой на ноке. На корме  закреплен бизань – выстрел.

   «Светлана»  имела классические яхтенные обводы,  прекрасные линии которых утрачены в проектах последних десятилетий. Просто пришло уже другое время, появились другие материалы и другие технологии постройки яхт.   А в пятидесятые и шестидесятые годы прошлого века даже яхты олимпийских классов «Дракон»,  «5,5»  еще имели подобные формы корпуса, напоминая своим видом о романтических временах парусного флота, когда еще не была  известна    паровая машина, а большие и маленькие суда   изготавливались  только  из дерева. Говорят, что в те времена корабли были деревянными, а люди, которые ими управляли, железными.

   В уютной гавани яхт-клуба "Семь футов" стоит  яхта "Вега", одна из немногих яхт классической  "яхтенной архитектуры",  дошедшей до наших дней, напоминающая о романтических временах парусного флота.

   Шли годы. Яхтсмены, проходя мимо «Светланы», частенько бросали взгляд на останки яхты, мечтая о ее восстановлении, но понимали,  что это очень  трудоемкая  и дорогая затея.

   Ушлые охотники на пернатую дичь  уже пытались отрубать от  фальшкиля куски свинца для изготовления дроби.  Поэтому однажды яхтсмены  по распоряжению начальника яхт – клуба Глеба Иосифовича Гейна  закопали  свинцовый фальшкиль рядом с яхтой в землю.

   На месте территории яхт-клуба ТОФ, расположенного у мыса Бурный, когда-то в фанзах  жили местные аборигены.  В холодное время фанзы обогревались  каннами – низкими горизонтальными дымоходами, на которых спали люди.  Когда на территории яхт-клуба  проводили земляные работы, то обнаружили остатки этих каннов.

   Жизнь так устроена, что возникают стечения обстоятельств, заставляющие задуматься о каком – то разуме,  руководящем действиями людей и  воплощающем мечты людей. Подобный поворот судьбы произошел в жизни яхты.

  Командующим ТОФ был назначен адмирал Ю. Пантелеев, с детства увлеченный парусным спортом. Увидев в  яхт – клубе остов огромной яхты, он  приказал ее восстановить.

  В те годы  во Владивостоке в районе  Второй Речки на  месте, где впоследствии разместилась территория ДОСААФ, находились мастерские по ремонту торпедных катеров.  С наступлением осени на береговой полосе мастерских  выстраивался целый ряд небольших быстроходных кораблей форштевнями в сторону железной дороги.  Не смотря на маленькие размеры, это были грозные боевые корабли. На каждом катере  размещалось по два торпедных аппарата и крупнокалиберные пулеметы.

   Корпуса торпедных катеров изготавливались из дерева, как когда-то корабли парусного флота.  На дубовый киль опирались дубовые шпангоуты, соединенные несколькими продольными балками.  Устанавливалась обшивка  из тонких досок, размещаемых диагонально, скреплялась медными заклепками с поперечными ребрами – шпангоутами,   что обеспечивало достаточную прочность корпуса.

   Конструкция современных по тем временам торпедных катеров очень напоминала конструкции парусных судов.  Установленные на этих малышах двигатели огромной мощности позволяли  развивать скорость до 60 узлов. Катер практически летел над водой,  оставляя  за кормой  широкий пенистый след.

   Во время Великой Отечественной войны эти маленькие корабли представляли серьезную угрозу противнику. На огромной скорости они сближались с  вражескими кораблями  и транспортами, выпускали торпеды и  так же стремительно уносились  прочь.

   Торпедные катера успешно действовали на всех  театрах военных действия, нарушая морские коммуникации.  Даже на Северном флоте. Хотя до войны считалось невозможным их применение  в суровых условиях Заполярья.

   Особенно прославился знаменитый командир торпедного катера А. Шабалин,  дважды герой Советского Союза, отличавшийся решительностью  действий и эффективностью торпедных атак.

   Рассказывают, что после войны во время учебы  в военной  академии ему пришлось на экзамене решать задачу о торпедном  треугольнике. Так называется расчет точки встречи выпушенной торпедным катером торпеды с движущейся целью.  Прославленный катерник  оказался в затруднительном положении, имея дело со сложными формулами и тригонометрическими функциями. Удивленный преподаватель спросил его:  «Как же вы это делали на практике, в бою?»

   Шабалин простодушно рассказал:  «У меня на катере, на крыше рубки были вбиты два гвоздика. По ним я и прицеливался».

   Прицел оказался прост и незатейлив, как и конструкция самого деревянного   торпедного катера, но конечный результат его действия, как и самой войны на море – эффективным.

   В эти мастерские по ремонту торпедных катеров в районе Второй Речки  решили поставить  яхту «Светлана».

  Но как доставить туда совершенно не плавающие останки  ее корпуса? Конечно морем.  Остов яхты с помощью лебедки и стальных тросов  затащили на пирс яхт – клуба. Внутрь яхтенного корпуса  затолкали пустые металлические бочки из-под дизельного топлива, а затем столкнули в воду. Подняв тучу брызг,   яхта плюхнулась с пирса и закачалась на воде, погрузившись  почти по палубу.

   Буксировали  «Светлану»  катером яхт – клуба, «каэмкой» (КМ – «катер морской»), как называли его в обиходе.  Катер, кстати, тоже был изготовлен из дерева и предназначался  первоначально для охраны морских рейдов и бухт и мог управляться двумя людьми. Два мощных дизеля  позволяли  ему развивать  скорость до 15 узлов.

   Недостатком деревянного корпуса была его уязвимость для морских  организмов, которые умудрялись довольно быстро проделывать  в деревянной обшивке многочисленные лабиринты ходов, превращая  обшивку в сито. Надежных необрастающих красок, отпугивающих эту нечисть,   в те годы еще не было. Но выход был найден. В течение летнего сезоны катер периодически «опресняли» -  заходя  на пару дней в речку на другой   стороне Амурского залива, и морские вредители погибали в пресной воде.

    Прежде это был катер командующего флотом, доставлявший его   на корабли и в многочисленные бухты побережья, где размещались части флота.  Теперь же он обеспечивал парусные соревнования и проведение флотских водных спартакиад.

   Кстати, в качестве судейского судна на парусных  гонках использовался «Красный Вымпел»,  ставший  впоследствии на вечную стоянку на Корабельной Набережной

  А в то время широкой общественности не было ничего известно о героической истории этого корабля. «Красный Вымпел»  числился вспомогательным судном ТОФ, перевозя грузы и людей, а в парусных соревнованиях большого масштаба на нем размещалась судейская коллегия.  При этом  судно  устанавливали на якоре на акватории Амурского залива напротив Спортивной гавани, которая в то время еще называлась Семеновским ковшом.

    На мостике «Красного вымпела» располагались  судьи парусных соревнований, которые давали старт и принимали  финиш яхт.

     Интересно было наблюдать с высокой палубы этого  старинного судна,  как сновали перед линией старта парусные суденышки. На мачте  развевались на ветру флаги стартовой сигнализации.  Судовой колокол  отбивал каждую минуту, оставшуюся до стартового сигнала.  Вот, наконец, взлетает стартовая ракета и яхты устремляются пересечь линию стартового створа. Шум ветра, грохот  парусов, трепещущих при поворотах  яхт, вопли рулевых, требующих права дороги или «дающих советы» своим шкотовым матросам.

   Вот так романтично заканчивал свою плавательную часть долгой жизни «Красный Вымпел».  В то время его командиром был старший лейтенант, веселый и общительный молодой человек. Такие любят компании, анекдоты и не отказываются при случае пропустить рюмочку. Несмотря  на молодой возраст, он уже успел поплавать и приобрести необходимый для командира судна опыт  в различных навигационных ситуациях, но пояснял, что самое сложное для командира корабля – это швартовка. По ней оценивают квалификацию капитана.

   Бравый командир «Красного Вымпела» рассказал, как незадолго  после назначения его на эту должность он при швартовке в заливе Стрелок умудрился нанизать на бушприт деревянный сортир, стоявший на причальной стенке.

   «Светлану» доставили в мастерские и подняли краном на берег. Началось ее возрождение.

   Мечта иметь в яхт-клубе большую яхту,  сочеталась с мечтой  совершать дальние плавания, за пределы заливов Амурского и Уссурийского.

   В то время наше,  самое лучшее в мире государство,  решительно  оберегало своих доверчивых  граждан от  тлетворного влияния  Запада. При этом под понятие «Запад» попадали и соседствующие с Приморьем государства, въезд в которые советским людям  был запрещен.  Для дальних плаваний оставались только берега родного  необъятного отечества, которые, как   оказалось, по своей красоте не хуже берегов Гавайских и   Мальдивских островов.

   По окончании  ремонтных работ восстановленная «Светлана» была доставлена в  яхт – клуб. А поскольку клуб не имел своей гавани, то пришлось ей стоять привязанной к бую в Семеновском ковше  (впоследствии названном Спортивной гаванью). Капитаном «Светланы» назначили Константина Николаевича Елшина, одного из самых опытных яхтсменов клуба.

   После основания Владивостока, когда появилось гражданское население,  проблема его снабжения  продуктами питания решалась в основном стихийно.  В благодатном климате Приморья росли практически любые овощи и фрукты, а больших проблем с их доставкой в город,  стоящий на берегу моря, не существовало.

   Старожилы  рассказывают, что первый староста города Я.Л. Семенов установил  правило:   каждая  джонка,  прибывающая  со стороны Амурского залива во Владивосток, должна была привезти с собой определенное количество камней, из которых сооружали  мол  гавани, защищавший  ее от волн.

   В дореволюционные времена  и  в двадцатые  годы  Семеновский ковш был очень популярен. Со всего побережья сюда свозили плоды огородничества и садоводства, овощи и фрукты, мясо и рыбу.  Водные пути сообщения  тогда были более доступны, чем дороги.

    Как  не вспомнить российскую пословицу о дураках и дорогах.

    На старых фотографиях  видно, что  весь Семеновский ковш заставлен многочисленными лодками и джонками. Это был небольшой,  но очень необходимый городу порт для маломерных судов.

    В те далекие годы, на месте  нынешнего стадиона «Динамо», на Семеновском покосе устроили продовольственный рынок, удачно расположенный  рядом с Семеновским ковшом.

   Плавание на маленьких суденышках того времени не всегда было безопасным.   После штормовых северных ветров, гнавших через залив огромные волны,   ковш был усеян плавающими арбузами и помидорами, смытыми с джонок.

   Прошли годы, закончилась Великая Отечественная война.  Были убраны заборы, ограничивающие доступ на пляж Семеновского ковша, который стал посещаем горожанами. Но еще несколько послевоенных лет  в Семеновском ковше у мола стоял эскадренный миноносец «Войков».  Придавая  городу своеобразный колорит, он прикрывал стоявшие в ковше яхты и ботики от ветра и волн.

     Это был эскадренный миноносец из семейства знаменитых «Новиков»,  построенных перед первой мировой войной и  обладавших огромной по тому времени скоростью и мощным вооружением, немного уступавшим крейсерам.

   Мало кто знает, что когда крейсер «Аврора»  на Неве стрелял в семнадцатом году из главного калибра, подавая сигнал к захвату власти, рядом с ним находились  два эсминца:  «Самсон»  и «Забияка».  При Советской власти их соответственно переименовали в  «Сталина» и «Войкова».

    В тридцатых годах двадцатого столетия  эсминец «Войков» в числе других кораблей, составивших основу Советского Тихоокеанского флота, был переведен северным путем  на Тихий океан.     Построенный  еще до  Первой Мировой войны,  несмотря на преклонный возраст и демонтированное  вооружение,  корабль выглядел  изящным и стремительным.

   Простояв в Семеновском ковше несколько лет, «Войков»,  как старый боевой конь,  за узду был отведен  на буксире на кладбище кораблей,  располагавшееся  на Эгершельде в районе Казанского моста,  где тихо и незаметно   закончил дни своей жизни.  Его орудия  находятся  в музее Тихоокеанского флота.

   В такой достойной компании оказалась яхта «Светлана» в Семеновском ковше.

   По тем временам на фоне небольших спортивных судов «Светлана» восхищала  своим видом и  размерами. При длине  корпуса более 15 метров и водоизмещении   более 12 тонн она имела две мачты: грот и бизань. Парусное вооружение  - «иол», что означало, что головка руля находится  перед  бизань – мачтой, установленной в кормовой части палубы.

     Просторная каюта была оборудована мягкими оббитыми дермантином диванами с откидными спинками,  в поднятом  положении служившими  койками. Отдельная носовая каюта вмещала четыре человека.

   Яхта имела стационарный двигатель – дизель  «2Ч»  мощностью 20 лошадиных сил. В те далекие романтические времена  простому народу было проще представить  мощность двигателя  в лошадиных силах, нежели в киловаттах,  более  связанных в сознании с электричеством.

    Примечательным свойством этого двигателя был его вес, более полутоны,  и внешняя простота.  По огромному расходу топлива на единицу мощности его можно было смело занести в книгу рекордов Гиннеса. Но кто слышал об этой книге в 1960 г.? Да это и не волновало тех, кто выходил в море на  чудесной яхте  «Светлана».

   Наличие двигателя позволяло яхте не только двигаться при отсутствии ветра.  Очень удобно было мыть посуду, используя горячую воду, вытекающую за борт из сливной трубы системы охлаждения двигателя.

   «Светлана» имела еще одно примечательное качество. Это была единственная на Дальнем Востоке парусная яхта с туалетом, установленным в каюте в отдельном небольшом помещении.  Помещение было настолько небольшое, что для того, чтобы воспользоваться  этим современным средством цивилизации, необходимо было сначала  в каюте снять штаны, а уже потом втиснуться задним ходом в туалет.  Снять штаны в туалете человеку средних габаритов не представлялось возможным из-за тесноты. Поэтому яхтсмены справляли естественные надобности привычным способом, свесившись с борта. И так бы никто и не использовал  это техническое чудо, если бы не случай.

   Поскольку яхт – клуб был предназначен в большей степени для занятий спортом офицеров штаба флота, то некоторые из них иногда приглашали своих сослуживцев покататься на яхте.

    Во время прогулки на «Светлане»  один из   гостей в звании капитана второго ранга решил воспользоваться  яхтенным туалетом.  После небольшой паузы открылась дверка,  из туалета появился,  матерясь,  весь в коричневых пятнышках  офицер. По салону распространился характерный  запах.

   Здесь следует дать пояснения.  Не каждый при взгляде на тот «рашен   унитаз»  смог бы ответить на вопрос, что это такое. Он был настолько сложен с виду, что пользоваться им лучше вдвоем.  Один  человек должен читать инструкцию по пользованию, а второй открывать и закрывать в определенной последовательности  многочисленные клапаны на переплетении столь же многочисленных труб.

   После этого происшествия   унитазную систему  демонтировали  и вынесли на берег, где прохожие с изумлением разглядывали    удивительное сооружение.

  Пищу на яхте приготавливали  на  керогазах, напоминавших о совсем недавнем быте военной поры.

   Прекрасное было время. Городские пляжи тогда омывались чистой морской водой, в которой копошились маленькие крабы и креветки. Морские звезды и ракушки спокойно лежали на дне под слоем прозрачной воды. Те, кто приобрел  тогда  маску и ласты  для подводного ныряния,  уже осознал прекрасный  вкус морского гребешка.

    Добытых со дна моря гребешок в больших количествах жарили в огромной  алюминиевой сковородке с высокими бортами. Была продумана специальная технология очистки этой сковородки от пригоревших остатков гребешка. Состояла она в том, что сковородку выносили на пляж, насыпали в нее песка с галькой, а затем, надев на правую ногу резиновый сапог, становились в сковородку с песком и движением подошвы легко и непринужденно очищали её внутреннюю поверхность.

    Резиновый сапог постоянной хранился на яхте в качестве камбузного инвентаря. Сорок шестой размер сапога позволял его использование любым членом экипажа, дежурившим по камбузу.

    Это была посудомоечная машина яхтенного образца  шестидесятых годов.

     На улице Пограничной, как раз напротив Семеновского ковша, находилась городская баня. В конце недели тысячи жителей города, не имевших не только ванной, но и крана с холодной водой,  отстояв не один час в очереди, могли смыть накопившуюся  на теле недельную грязь.

   Современному человеку трудно понять  прекрасные чувства, получаемые  от персонального тазика и обилия горячей воды, почувствовать  во всем теле легкость  после банной процедуры

    В то время в городе, как и теперь, не было очистных сооружений и труба из бани выходила в Семеновский ковш  в районе городского пляжа, повышая температуру морской воды для купающихся. Тогда  морские обитатели ковша: ракушки крабы и креветки еще успешно справлялись с очисткой воды, в которой они существовали.

    В те времена  еще не было кирпичного здания стадиона  «Динамо». На берегу, рядом с пляжем на площадке, где теперь находится фонтан с бетонными глыбами, было расставлено множество бетонных скульптур. Летчики в шлемах и очках прикрывали глаза от солнца.  Дискоболы и метатели копий и гранат. Фигуристки, как бы вращающиеся на одной ноге. И, конечно же, главный символ уличной скульптуры той эпохи – девушка с веслом.

   Местный народ попривык к скульптурному изобилию  припляжного пространства, но те, кому впервые доводилось увидеть  такое изобилие бетонных шедевров, собранных в одном месте  (императорам античности  такое и не снилось), сначала останавливались, оторопев.

    Как потом выяснилось, причиной скульптурного разгула была существовавшая в те времена плановая система.  За площадью Луговой в районе железнодорожного моста функционировало   предприятие по массовому выпуску бетонных скульптур. План выполняли и перевыполняли.  А  куда все это девать?

   Вот в такой гавани в компании нескольких частных ботиков и редких небольших яхт стояла на буе красавица «Светлана» после ее восстановления.

     Прошли годы,  наступили другие времена и уже трудно  найти в нашем городе символ эпохи социализма – скульптуру «Девушка с веслом».

     В бухте Федорова расположилась прекрасная гавань для парусных яхт и катеров, но кроме того там же имеется секция спортивной гребли на лодках «Дракон».

     Энергичные парни и девушки спускают по слипу на воду длинные узкие корпуса «Драконов» и взмахивая веслами уходят в море. На «Драконе» рулевой, он же тренер, стоя на корме, держит рулевое весло и громкими ритмичными командами задает темп работы команды гребцов.

     Среди рулевых этих лодок есть и девушка, высокая и стройная Оксана Спивак,  «девушка с веслом» -оживший символ далекого времени.

     Первые плавания при свежем ветре показали неплохие ходовые качества «Светланы». Она легко прорезала волну своим дубовым форштевнем,  слегка наклонившись под ветер и, казалось, доставая небо высокими мачтами.

    Некоторые трудности появлялись, когда при большой волне и свежем ветре возникала необходимость убрать передний парус   (кливер), нижний угол которого крепился к ноку (концу) бушприта. Для этого следовало сесть верхом на бушприт и в этом положении проползти по нему на  самый   конец.

    Бушприт то взметается вверх, то  погружается в волну,  доставляя массу эмоций  и незабываемых впечатлений сидящему на нем  яхтсмену.  Трепещущий на ветру кливер стремился  сбросить человека в воду.

   Автор этих строк  имел  честь в свежий ветер убирать кливер, сидя верхом на бушприте идущей с хорошим креном  «Светланы»  и до сих пор помнит незабываемые ощущения, возникавшие при каждом очередном окунании   в волну.

   А сколько интересных названий имела оснастка бушприта:  поперечные распорки -  блинда-гафели;  распорка направленная  вниз  - мартин-гик;  боковые растяжки -  ватер-бакштаги;  растяжка внизу – ватер-штаг.

    Большинство  морских терминов имеют голландское происхождение и пришли к нам еще со времен Петра Первого, государственного деятеля высокого уровня ума и деловой энергии, двинувшего далеко вперед развитие России. Императрица, правившая в дальнейшем нашим государством, при возникновении каких-либо государственных проблем, говорила: "Посмотрите в бумагах Петра".

    Как правило,  в оных бумагах возникшая проблема уже рассматривалась Петром.

    Управление огромными парусами  требовали значительных физических усилий. Для своего времени  это была настоящая морская яхта,  вызывающая желание выйти на ней в море при хорошем ветре.

    Флотские яхтсмены довольно быстро освоились  с  управлением   «Светланы»  и после нескольких дальних спортивных плаваний  запланировали  морской переход  в Советскую Гавань.

   Яхта принадлежала яхт-клубу ТОФ, где занимались парусным спортом не только морские офицеры, но и моряки, рыбаки, рабочие, инженеры, студенты  и школьники. Еще были молодыми  люди, многие из них участвовавшие в той страшной войне. Всех их объединяла тяга к морю и парусному спорту.

   Сейчас нелегко представить, какие трудности приходилось преодолевать в  то время в нашей стране при  оформлении разрешений  и документов на такой поход на яхте.

   Сложное  это дело - набрать в экипаж  людей свободных от работы или учебы, к тому же имеющих квалификацию яхтсмена. Затем предстояло оформить судовую роль, карту с маршрутами  переходов, «достать»  и оформить средства связи с позывными  и т.д.

   Не последнее место в заботах о подготовке к плаванию занимали продукты питания, особенно тушенка и сгущенное молоко,  на фоне периодически возникающих в торговле дефицитов:  то муки, то хлеба, то масла, то лука. Недаром появилась шутка:  «Если от человека пахнет луком, то он живет не по средствам».

   В экипаже оказались люди разных возрастов и разного жизненного опыта.

   Капитан  «Светланы» - Константин Николаевич Елшин,  преподаватель Политехнического института (ДВПИ), яхтсмен  со стажем, имеющий  к тому же опыт плавания на судах морского флота.

  Евгений Константинович Борисов, кораблестроитель, молодой преподаватель ДВПИ,  уже походивший  под парусом.

  Полные энергии курсанты ТОВВМУ  Слава Птух  и Саша Рамм – будущие офицеры военно–морского флота.

   Школьники – Сергей  Отрощенко и Валерий Неумывакин, числящиеся юнгами.

   Валера Неумывакин – весьма неординарный юноша. Сутуловатый, неразговорчивый, никогда не улыбающийся. Когда в плавании он однажды засмеялся, то это сочли достаточным поводом к тому, чтобы  экипаж  "отметил" такое   необычное событие.

    Командиром перехода был назначен  капитан 3  ранга Борис Александрович Лапшин, преподаватель ТОВВМУ,  профессиональный штурман, служивший в свое время на крейсерах.

  Михаил  Хронопуло, военный моряк, всю свою жизнь посвятивший военно-морскому флоту, прошедший впоследствии  путь от командира БЧ-2 (артиллерия корабля) до командующего Черноморским флотом, освобожденный от этой должности во времена ГКЧП, из-за того, что остался  верен полученному приказу.

   В свое время энергичный и решительный М. Хронопуло, будучи командиром одного из первых в СССР  кораблей, вооруженных крылатыми ракетами, в Японском море во время маневров кораблей военно-морского флота США находился в самой их гуще. Когда его пытались отогнать, то он отводил свой корабль, совершая циркуляцию, и на большой скорости снова устремлялся к авианосцу «Энтерпрайс», создавая ему потенциальную угрозу.

    Закончились учения, американцы, раздраженные и восхищенные упорным русским командиром, предложили заправить его корабль топливом. М.Хронопуло приказал поднять флаг «Добро» («Согласен») и пришвартовался к борту американского заправщика, так как топливо было уже на исходе.

    Выяснилось, что М. Хронопуло  своими решительными действиями сорвал учения американского флота. Во времена холодной войны это дорого стоило и он   был награжден  орденом.  Потом рассказывал  одному из своих друзей:  «Если бы американцы знали, что у меня на корабле в ангарах вместо ракет лежали мешки с картошкой».

   Весьма  интересно было слушать его рассказы о морских походах на боевых кораблях.

   Это тот  самый   М. Хронопуло, который в восьмидесятые годы  командовал Черноморским флотом в период проведения операции  по вытеснению из наших территориальных вод кораблей США.

   Наши корабли совершили навалы на  крейсер и фрегат зарвавшихся нахальных американцев, после чего их крейсер  несколько месяцев простоял в ремонте.

   После этого случая американцы прекратили провокации в наших водах.

   Не смотря на  годы холодной войны, которую  организовали  государственные и политические деятели, моряки наших стран относились  друг  к другу уважительно. Во время морских походов, вечерами, кинофильмы для экипажей кораблей демонстрировались на открытой палубе в кормовой ее части, и Миша рассказывал, как по негласной договоренности два корабля, наш и американский,   шли в непосредственной близости, поочередно смотря  друг у друга кино.

   Девятым  членом экипажа яхты был Валентин Бушля, военный врач, что было весьма кстати при выполнении длительного, в 1500 миль, плавания по маршруту Владивосток – Советская Гавань – Посьет – Владивосток

    Вот такие замечательные люди собрались на борту «Светланы».

    В один прекрасный день, в 18 часов 45 минут  пятого августа 1964 красавица «Светлана», провожаемая яхтсменами и начальником яхт-клуба Глебом Иосифовичем Гейном, отбыла в плавание в Советскую гавань. Яхта заправлена водой и топливом.  Принята провизия. Произнесены последние пожелания по поводу семи футов под килем.

    Получено "добро" на выход. В 18.45 пятого августа 1964 г. "Светлана" подняла паруса

   Отданы швартовы, нос яхты с помощью футштока отведен от пирса в подветренную сторону, паруса забрали ветер и яхта набирает ход, оставляя за кормой кильватерный след.

    При юго-западном ветре в четыре балла, слегка накренившись, «Светлана»  под полной парусностью уходила в сторону пролива Босфор-Восточный, навстречу сверкающим на солнце гребешкам волн.

   Всем известно волнение души в начале запланированного путешествия, ожидание новых впечатлений, готовность к преодолению грядущих трудностей. Члены экипажа яхты не знали, что им предстоит пережить в этом плавании, но ближайшее будущее представлялось исключительно в романтическом виде.

   Непросто плавать в Японском море на маленьком суденышке.  Туманы и штормы  требуют от моряка твердости духа и профессиональных знаний мореходного дела. Не следовало забывать, что уже наступил сезон тропических ураганов, называемых тайфунами, при которых  ураганный ветер вздымает гигантские волны. После каждого такого тайфуна публикуются сводки с перечислением нанесенных им разрушений и погибших судов.

  Солнце, полыхнув роскошным закатом,  не спеша спряталось за гряду гор в западной части Амурского залива. Вот уже пройден остров Скрыплева с его приметным маяком и распахнулась ширь Уссурийского залива с виднеющимся по курсу далеко на горизонте островом Аскольд. Вправо расстилалось огромное водное пространство Японского моря с далекой таинственной Японией, которую  не увидеть, даже если забраться на топ яхтенной мачты.

    Море равномерно катило волны мертвой зыби, напоминая дыхание огромного существа. «Светлана», накренившись и ритмично покачивая бушпритом, двигалась вперед в сторону острова Аскольд, высота которого достигает 358 м – почти треть километра.

  Остров практически необитаем. По склонам его гор бродят олени, на прибрежных скалах гнездятся чайки и бакланы. В давние времена на острове проживали местные разбойники – хунхузы, с  которыми  российские власти вели нешуточные войны.

    Остров привлекал не только своей изолированностью, на нем находятся богатые залежи золота. «Что такое богатые залежи золота?» - спросил автор этих строк у знакомого геолога. «Это когда не менее двух грамм в тонне породы» - ответил геолог.

  Устроили первое чаепитие, разглядывая морские просторы и весело переговариваясь. Недаром на флоте существует обязательный вечерний чай, как многолетняя флотская традиция, после которого кому-то предстоит отдых, а кому-то ночная вахта. Вот и теперь капитан распределил людей по вахтам.

   В дальних плаваниях на крейсерских яхтах, как и на больших судах и кораблях  вахты чередуются с четкой определенностью, смена вахт происходит через четыре часа. Кому-то достается самая неудобная  вахта - «собака»,   с четырех  часов до восьми. По окончании  ее вахтенные  готовят завтрак и будят следующую вахту, затем все вместе завтракают и сменившаяся вахта идет  отдыхать. Такой порядок приняли и на «Светлане».

   Вахтенные  стоят на руле, подбирают или вытравливают шкоты парусов, прокладывают курс, ведут счисление пройденного пути, берут пеленги на маяки и приметные мысы, наблюдают за навигационной обстановкой, за происходящим на палубе, за уровнем воды в трюме. Работы хватает.

  Периодически замеряют скорость яхты, которая на море, как известно, измеряется в узлах.

    Во времена парусного флота скорость судна замеряли с помощью  лага, очень простого приспособления, которое прибором назвать не поворачивается язык. На конце длинного линя закреплена  треугольная дощечка, таким образом, что она устанавливается поперек набегающего потока воды. На некотором расстоянии от дощечки на лине завязывают узел. За ним на расстоянии 50 футов  (около 15 м) – второй узел и так далее.

  Чтобы замерить скорость судна бросают с гакаборта (кормовая часть судна) треугольную  дощечку на лине. Дощечка стоит на месте,  судно движется, линь вытравливается за корму поверх ладони моряка. В момент, когда через ладонь проходит первый узел, переворачивают «склянку» - песочные часы, рассчитанные ровно на половину минуты. Через половину минуты останавливают движение линя и считают,  сколько узлов линя прошло через ладонь. Это и есть скорость судна в узлах.  Один узел – 1852 м в час.

  Такой процесс замера скорости яхты прост, но дает весьма точные результаты. Великие географические открытия сделаны благодаря этому незамысловатому приспособлению. Недаром говорят, что все гениальное просто.

  Постепенно стемнело. Уже далеко за кормой зажглись огоньки Владивостока.  Над морем огромным черным бархатным куполом, усыпанном звездами,  раскинулось ночное небо, завораживая россыпью звезд  Млечного Пути.  Таинственная бесконечная  Вселенная.

   Чтобы управлять яхтой, на палубе не включают свет и потому глаза постепенно привыкают к темноте, позволяя рассмотреть далеко на поверхности моря любой плавающий предмет и далекие контуры берега.

   Фосфоресцирующая картушка компаса таинственно мерцает  перед глазами рулевого.

   «Светлана» управлялась с помощью румпеля, длинного деревянного рычага, точно также,  как на корабле Колумба, открывшего Америку. Рулевой, держа румпель, ощущает  движение струй воды, обтекавших перо руля.  «Чувствует   яхту» - как говорят яхтсмены.

   В Уссурийском заливе даже при безветрии движется пологая зыбь, приподнимая  и  опуская корпус яхты и потому море ощущается  как  живое существо.

   Первый заход планировался в залив  Стрелок, место базирования кораблей Тихоокеанского флота, что имело важное значение  для членов экипажа яхты.         Во-первых, можно было встретиться с сослуживцами, продолжавшими служить на кораблях ТОФ, пообщаться с ними и пропустить по стопочке.

    Во-вторых, что было немаловажно  в те времена тотального дефицита, когда тушенку в магазине не купишь, заправиться у друзей консервами, без которых в дальнем плавании невозможно организовать питание многочисленного экипажа, постоянно пребывающего на свежем воздухе и потому не страдающего отсутствием аппетита.

   До места швартовки в заливе Стрелок предстояло пройти около 30 миль. Курс был проложен с учетом парусного дрейфа и морского течения, сносивших судно в сторону. Прокладка производилась по «рулонке»,  карте отпечатанной  в 1955 г. на прекрасной картографической бумаге, где побережье Приморья  изображено в виде отдельных фрагментов, в результате чего карта получалась в виде свитка, удобно сматываемого в компактный рулон.

    Такую карту изготавливали специально для торпедных катеров, не имеющих штурманского стола нормальных размеров. Ею очень удобно было пользоваться на яхте, на маленьком штурманском столе. На той карте были еще нанесены первоначальные, с дальневосточным колоритом,  названия заливов, мысов, бухт. Суша изображена только  в виде узкой полоски берега. Но все дальнейшее пространство на карте не нарисовано, опять же по причине секретности. А вдруг потенциальный неприятель узнает, где какая гора находится.

   Яхту в Стрелке поставили  у причальной стенки неподалеку от крейсера «Сенявин» в закрытой военно-морской базе. Немаловажным обстоятельством было то, что именно на этом крейсере в то время служил Миша Хронопуло.

   «Сенявин» был одним из представителей серии знаменитых крейсеров типа «Свердлов».  В свое  время это были современные корабли с мощной артиллерией и с большой скоростью хода. В их облике отразились традиции русских кораблестроителей создавать шедевры корабельной архитектуры.

    По-видимому, это послужило одной из  причин  того, что в свое время в Англии на морской парад по случаю коронации английской королевы, куда были приглашены корабли – представители всех значительных военно-морских держав, СССР направил крейсер именно этого типа.

   Наш крейсер был в центре внимания. Ведь Англия – это страна со старинными морскими традициями. Во время морского парада каждому кораблю отводилось свое место на рейде. Для этого заранее были выставлены рейдовые бочки, за которые каждый прибывший корабль должен быть  закреплен носом и кормой.

    Тысячи англичан с большим вниманием наблюдали,  насколько четко и быстро швартовались  корабли флотов различных стран  к рейдовым бочкам. У некоторых эта операция занимала до полутора часов. Быстрее всех ошвартовался американский корабль, затратив всего 45 минут. Ему аплодировали.

   Советский крейсер  стал на бочки всего за 12  минут. Это была сенсация, широко обсуждавшаяся в английском обществе. Репортажи  об этом  появились  на первых полосах газет с большими заголовками.

  Затем командиры кораблей были представлены королеве. И снова сенсация. Была нарушена вековая традиция, по которой представление должно было идти, начиная  со старшего по званию, а им был командир американского корабля. Но Ее Королевское Величество собственноручно изменила заранее составленный список, поставив на первое место командира советского корабля, стройного красавца ростом под два метра. Это был Олимпий Рудаков, самый красивый офицер Балтийского флота.

   Своей внешностью, статью и ростом он произвел неизгладимое впечатление как на английскую королеву, так и на её сестру Маргарет. Но это уже отдельная история.

  Затем командиры всех кораблей были приглашены на праздничный банкет, где были кроме всего и танцы. К командиру советского крейсера подошел адъютант королевы и сообщил: «Ее Величество приглашает вас на танец».  Это тоже была сенсация.

   Командир советского крейсера был приглашен королевой в гости, где провел с ней наедине некоторое время.

  После возвращения крейсера на Родину, когда  в ЦК КПСС подводили  итоги его  посещения  Англии,  было отмечено, что этот визит  сделал больше,  чем вся наша дипломатия за последние 25 лет.

   Судьба этого командира советского крейсера проекта 68бис  -  отдельное повествование.  В Великую Отечественную войну она командовал эсминцем на Северной флоте, который переломился на волне во время жестокового шторма. Затем несправедливый суд, штрафная пулеметная рота.

    Судьба сохранила этого замечательного человека. Через год он снова на флоте, которому  отдал значительную часть жизни.  Закончил службу  в звании адмирала.

   В Москве на станции метров «Площадь Революции среди прочих бронзовых скульптур находится скульптура  матроса в бескозырке.  Скульптору М. Манизеру, создававшему эту скульптуру, позировал Олимпий Иванович Рудаков, тогда еще юный курсант военно-морского училища, впоследствии – командир крейсера «Свердлов».

  Таких красавцев крейсеров проекта 68 бис построили довольно большое количество. Четыре из них находились на Тихоокеанском флоте.

   Вот в такой компании оказалась яхта «Светлана» в военно - морской базе в заливе Стрелок, где кормой к причальной стенке стояли боевые корабли под общим командованием адмирала Николая Ивановича Ховрина.

   По каким- то неписанным законам крупными военачальниками становятся люди не только с определенными, необходимыми по должности и званию,  деловыми качествами.  Все они имеют, как правило, краткие и звучные, как военная команда, фамилии.  И командирская внешность у них тоже подарена Богом.

     Таким был и Н.И. Ховрин с зычным командирским, привыкшим повелевать, голосом и с крупными чертами волевого лица, которое довелось волею судьбы лицезреть юным членам экипажа  яхты «Светлана». А приключилось следующее.

  После швартовки яхты к причальной стенке бравые офицеры Боря Лапшин и Миша Хронопуло отбыли на крейсер  «Синявин» общаться с друзьями- сослуживцами.

   После хорошо проведенного времени они вышли на палубу и вызвали  с яхты обоих юнг:  Славу и Сашу для выполнения важной миссии. Тем предстояло перенести с крейсера на яхту небольшой дубовый бочонок со спиртом.

   На флоте и на судостроительных заводах этот популярный продукт с незапамятных времен именуют «шилом». Боря и Миша включили его в перечень необходимых для яхтенного плавания  продуктов. Осталось только  переместить бочонок на яхту.

  Следует сказать несколько слов о таре, в которой находилось «шило». Это был анкерок – небольшой бочонок, изготовленный из первосортного дуба, обшитый стальными оцинкованными обручами. На боку у него было отверстие, затыкаемое деревянной пробкой, к которой крепился жестяной стаканчик для черпания содержащегося  в анкерке напитка. В те времена деревянных катеров, шлюпок и баркасов  анкерки входили в их снабжение для хранения питьевой воды, но с успехом использовались и для других жидкостей.

  Когда Слава с Сашей  проходили по причалу, за ними внимательно наблюдали: с  яхты яхтсмены, а с крейсера  - Боря с Мишей, поскольку простое перемещение по территории базы никак нельзя назвать безопасным занятием.    Слава и Саша  были одеты в рабочую одежду матросов – белые брезентовые брюки и рубахи, а это могло вызвать у любого проходящего начальника нездоровый интерес по поводу соблюдения формы одежды. Что и случилось.        Пред ними возникло суровое лицо адмирала Ховрина, которое своим появлением  не только производило смятение в юных душах, но  еще и произнесло суровым голосом: «Кто вы такие?». У юнг подкосились ноги  и мотня отвисла до колен. 

  Молодые люди сообщили, что несут на яхту питьевую воду. Адмирал не стал опускаться до проверки содержимого анкерка и с миром отпустил их, проворчав по поводу неорганизованной заправки яхты пресной водой.

   Дубовый анкерок не вызвал подозрения у адмирала, поскольку еще во времена парусного флота питьевая вода на кораблях хранилась в дубовых бочках.

   Кстати, в свое время благодаря этой прекрасной таре для перевозки жидкостей на парусных судах был изобретен коньяк.  Римская империя вела войны в Африке и войскам возили туда вино, которое занимало много места. Поэтому было принято решение изготавливать из вина  концентрат – виноградный спирт, получаемый путем перегонки вина и занимавший мало места.  Считали, что  концентрат  после его доставки войскам разбавят водой и снова получат вино.

   В те далекие времена скорость тяжелых тупоносых средиземноморских  парусных кораблей была чрезвычайно мала. По этой причине бочки с виноградным спиртом прибывали на место назначения через несколько месяцев.  Спирт настаивался на дубе и превращался в  то, что потом стали называть коньяком. Воинам напиток понравился  и   его  не думали разбавлять.

   Коньяк - не единственный напиток, появление которого связано с мореплаванием.  Знаменитый ром своему распространению также обязан морякам и вовсе не по причине их повальной склонности к пьянству.

   Дело в том, что плавания на тихоходных парусных судах длилось месяцами. Вода, хранившаяся в бочках в трюме, становилась малопригодной для питья, создавая угрозу заболевания кишечными болезнями,  а  их можно было предотвратить только путем внутренней дезинфекции, употребляя регулярно спиртное, коим и оказался ром – напиток моряков парусного флота.

   Горячие спиртные напитки также появились на парусном флоте, как единственная возможность согреться в сыром холодном морском воздухе на не имевших  отопления парусных судах.

   Поэтому содержимое дубового анкерка было очень кстати в предстоящем плавании яхты «Светлана».

   Не повезло и одному из юнг, школьнику Сереже. Он в такой же матросской брезентовой форме выбрался на причал прогуляться и неожиданно предстал перед ликом адмирала.

    Неизвестно, видел ли раньше школьник Сереже какого-либо адмирала живьем, но после адмиральского рыка: «Ты кто такой», юнге  сделалось дурно и он дрожащим голосом проблеял:  «Дяденька, я Сережа». Разобравшись, адмирал отпустил бедного Сережу с миром.

   После таких  приключений юнгам стало ясно, что перемещение по причалу военно-морской базы не менее опасно, чем в джунглях, насыщенных дикими зверями.

   Выйдя из залива Стрелок «Светлана» продолжила свой путь при усиливающемся ветре, который вскоре достиг силы 10 баллов.

   На языке моряков такой ветер называется «сильный шторм».  Постепенно волны становятся все выше и выше. Рев ветра заглушает голоса людей. Вот уже вся морская акватория покрыта белыми гребешками волн. Море стало седым.

   С большим креном, обдаваемая тучами брызг яхта неслась среди пены поднявшихся волн. Не очень - то хотелось провести штормовую ночь в море на ходу и потому решили зайти в залив Восток, укрывшись за мысом от волны и ветра.

    Два якоря надежно удерживали яхту  на месте стоянки. Вечерело.   Было принято решение съехать на шлюпке на берег и приготовить ужин на костре. К этому времени Валерий Неумывакин уже был  назначен  на  ответственную должность  кока  яхты и ему предстояло показать свои кулинарные способности.  Как и ожидалось, борщ и каша оказались вкусны.

   Все великие географические открытия, в том числе и открытие Америки, сделаны  на солонине. Не было на парусных судах холодильников, а если мясо и запасали, то в живом виде. На палубе выгораживали загон для скота, который необходимо было кормить. В клетках кукарекали петухи и кудахтали куры.  Представьте  себе  романтическую картину:  на голубом морском просторе движется парусное судно,  с которого доносится мычание коров, хрюкание свиней и петушиные крики.

   История не сохранила  ни одного имени  коровы, которую можно было причислить к  членам экипажа, имевшим честь именоваться первооткрывателями неизвестных земель. Их переделывали на бифштексы еще до этого момента.

   Изобретение консервов  дало толчок развитию мореплавания.  Хвала тому, кто придумал консервированную тушенку. Какие дальние спортивные плавания могут быть без этого продукта?

    Недаром говорят, что все великие географические открытия были сделаны на сухарях и солонине. Кстати о сухарях.  Вкушали ли вы когда- либо настоящие морские сухари, сделанные из ржаного хлеба? Их специально готовят для военных моряков и хранят как консервы в больших жестяных банках.

   Пару таких банок доставили с крейсера  "Синявин" на яхту "Светлана", чтобы пополнить довольно скудный запас провианта. На яхте в дальнем плавании сухари их ржаного хлеба, все равно, что десерт. Да и вахта не кажется такой длинной, когда  она протекает с ржаным сухарем.

   Наступил момент, когда сидевший на руле Боря Лапшин сказал своему напарнику: "Принеси- ка мне сухарика". Но его ждало разочарование. Обе банки для сухарей уже были пусты. Укачавшиеся юнги отлеживались все время на койках, но их челюсти, как у хомяков, непрестанно работали,  методично перемалывая запас сухарей.

   Как и на боевом корабле, ведь  яхта принадлежала  военно-морскому яхт-клубу,  на «Светлане»  не могли остаться в стороне от наглядной агитации.  Валентин Бушля умудрился выпустить имевшую успех  стенгазету «Оверкиль», в которой кроме рисунков, шуток и карикатур имелась  передовица на 10 строк.

    В наше время «Боевые листки»  и стенгазеты  ушли в небытие вместе с той своеобразной эпохой. Современному молодому поколению трудно объяснить  те обязательные ритуалы.

   Вспоминается  анекдот шестидесятых годов. В детских сад приехала партийная комиссия с проверкой агитационно-пропагандистской работы и выявила недостатки в работе. Руководство детсада исправилось и при следующем приезде комиссии на стенах висели плакаты. В старшей группе: «Кеннеди- кака». В средней группе: «Аденауэр – бяка». В группе для самых младших:  «Ата-та по голой попе поджигателей войны».

   Естественно, что в дальнем морском переходе на яхте никак не могли обойтись без выпуска «Боевого листка».

   Как приятно провести ночь  на яхте, спокойно стоящей на якоре в бухте, защищенной от ветра и волн, когда с берега доносятся  ароматы  леса и полевых цветов.

    Тонкая деревянная обшивка яхты не только не скрывает окружающих звуков, но усиливает их как корпус гитары. Экипаж засыпал под легкий плеск воды у борта и странные ритмичные звуки, доносящиеся со дна, как будто кто-то  кого-то грыз.

    На следующий день при свежем ветре  яхта  взяла курс на Преображение.  По правому борту раскинулась бесконечное пространство Японского моря, по левому медленно проплывали красоты берегов Приморья с  вершинами гор Сихотэ-Алиня.

    В те годы Преображение было небольшим рыбацким поселком со спокойным неторопливым укладом жизни. Мужская часть поселка уходила в море ловить рыбу, а женщины оставались на берегу вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, возделывать огороды для прокорма семьи.

     Уклад жизни был чисто деревенским. Бирюзовое море, чистые песчаные пляжи, изумительная красота тайги, непролазная грязь на дорогах после каждого крупного дождя.

    Телевидение тогда еще не дошло до Преображения, газеты читал далеко не каждый, да и радио было не каждому доступно. Приход парусной яхты был воспринят местным населением  с таким же интересом, как  появление  парусного корабля капитана Кука среди папуасов Новой Гвинеи.  Поглазеть на невиданное судно пришли не только шустрые мальчишки, но и взрослые.

   Показателем патриархального уклада жизни поселка были стоящие почти у каждого дома скамейки, на которых местное население проводило досуг в беседах, щелкании  семечек,  разглядывании и обсуждении  редких прохожих.

   Когда через десять лет в эту же бухту пришла другая яхта, то местные дамы также продолжали сидеть на тех же скамеечках и разглядывать и обсуждать прохожих. Телевизоров у них не было.

   Один из членов экипажа  надел шорты, не смотря на осторожное замечание капитана  яхты, выразившего сомнение в  целесообразности  ношения таких штанов в этом нетронутом цивилизацией месте.

    Когда здоровенный, рыжий Боря, матрос яхты, в  миру шофер такси, шагал в шортах по улице поселка вместе с другими яхтсменами, то сидящие на скамеечках  тетушки с изумлением на него смотрели. Наконец одна из них провозгласила:  «Мужчина, а что это вы в трусах по улице ходите?». На это Боря важно ответил:  «А я без трусов стесняюсь».

   Но вот уже и Преображение осталось по корме яхты.

   Старинная морская примета гласит:  «Если солнце красно к вечеру – моряку бояться нечего. Если красно по утру  – моряку не по нутру».  Моряки парусных судов боялись штилей.

   При отсутствии ветра парусный корабль резко качало с борта на борт на морской зыби. Ванты, удерживающие мачты, изготовленные из пеньковых, манильских или сизалевых канатов  ослабевали и мачты ломались.  Они чаще всего ломались в штиль. Ветер приносит парусному судну ход и практическое отсутствие бортовой качки. Потому яхтсмену так рады ветру.

  По левому борту проплывали  берега южного Приморья, огромного края, по площади равного территории приличного европейского государства, но малонаселенного людьми, щедро одаренного  изысканной природной красотой. Бирюзовое море, розоватые  высокие одиночные  скалы,  скалы - кекуры, окруженные ослепительно белой пеной прибоя.

    Поражают причудливыми формами огромные отвесные утесы. Высота некоторых из них достигает трети километра.

  Далее, за всей этой красотой вздымаются громады гор Сихотэ-Алиня. Среди зелени гор периодически  выступают  причудливые скалы, заслужившие своей необычной формой  персональные названия, как, например гора «Памятник», поднявшаяся на высоту 260 м, напоминающая своим видом Спасскую башню московского Кремля.

   Морские суда проходят на большом расстоянии от берега и для их пассажиров побережье воспринимается далекой зеленой полосой на линии горизонта.  Красоту береговой линии можно оценить только с яхты.

   Через два дня вошли в чудесную  бухту Ольга, окруженную заросшими лесом горами.

   Поселок в бухте Ольга основан русскими людьми в 1957 г. Это одно из старейших русский поселений в Приморском крае сохранило традиционный провинциальный вид, свойственный всем прибрежным поселкам Приморья. Небольшие домики, чередующиеся с огородами, расположившиеся вдоль пыльных улочек поселка. Прекрасные песчаные пляжи и рядом сопки, покрытые зарослями тайги, излучающими аромат субтропических растений.

    На пригорке расположилась пограничная застава, куда следовало нанести визит.

   Окружающие красоты природы, спокойные воды бухты располагали к отдыху, после четырех дней которого  «Светлана» вышла в залив Владимира.

   Все дни стояла прекрасная погода.  «Светлана» ходко шла,  оставляла за кормой милю за милей.

    Просторный залив Владимира служил базой небольших противолодочных кораблей - "Морских охотников".

   Эти маленькие корабли внесли огромный вклад в победу в Великой Отечественной войне:  топили вражеские подводные лодки;  отражали налеты авиации на морские  транспорты;  высаживали десанты.

     Не смотря на малые размеры, это был самый настоящий боевой корабль, с пушками и глубинными бомбами.  Но служба на этих небольших кораблях в Дальневосточных морях была непроста.  Лихие моряки служили на морских охотниках.

  После Владимира «Светлана» взяла курс на Тетюхэ и 10 августа в полдень  бросила якорь на рейде у поселка Тетюхэ-Пристань. Необходимо запастись свежим хлебом и нанести визит пограничникам, чтобы оформить документы по приходу яхты.

    Как на всяком вышедшем в море судне на «Светлане» имелась судовая роль с указанием  фамилий и имен всех членов экипажа. На этой судовой роли в каждом пункте захода пограничники ставили печати при приходе и отходе яхты.

   Поселок большой,  с обогатительной фабрикой. После тихой, какой-то сонной Ольги поселок Тетюхэ показался  скорее городком, нежели поселком.   В магазинах даже продается сгущенное молоко.

   После нескольких дней качки несколько необычно шагать по твердой земле. При возвращении на яхту вывалился из шлюпки в полном параде Миша Хронопуло.  И вот он сушится и вспоминает всех библейских святых. Как оказалось,  святые к таким ситуациям относятся с пониманием и потому богохульство Миши прошло без последствий для его  здоровья.

   Заход в каждую очередную бухту чем-то запоминается. На рейде в  Великой Кеме стояли два буксира, где гостеприимный народ увидев диковенное для них  парусное судно, угостил вяленым окунем и свежей рыбой в таком количестве, что ее жарили, а также  варили уху.

   Нелегко на ходу яхты при крене и качке нести камбузную вахту, готовить пищу на чадящем керогазе.

   При штормовой волне яхту вместе с экипажем каждые пять-десять секунд забрасывает на высоту третьего этажа. Может ли домохозяйка в таких условиях работать на кухне?

   Валера Неумывакин прекрасно справлялся со своими обязанностями судового кока, сохраняя полное спокойствие, даже когда кто-нибудь случайно становился в стоявшую на палубе кастрюлю с кофе.

   Кстати, о Великой Кеме.   Не о поселке, а о названии.  Существует легенда, что  название это появилось во времена Петра Первого в западной части России где-то на севере.

    Якобы, когда Петру приносили на  решение бумагу с изложением  «художеств»  какого-либо чиновника, он частенько накладывал краткую резолюцию:  «К  е…й матери». При этом подразумевалось вполне конкретное  географическое место, куда этого чиновника ссылали.

   После смерти Петра эта традиция была продолжена  вошедшей на престол императрицей. Но в силу своей женской деликатности  ей было неловко применить  отработанную Петром формулировку и потому было применено сокращение: «Кема».

   Впоследствии название этого прекрасного места появилось официально на  географических  картах.  Своя «Кема»  появилась и на Дальнем Востоке. Так гласит  народная молва.

   «Светлана» снова в море. Меняются вахта  за вахтой, ночь сменяется рассветом.   Народ уже приобрел  навыки в управлении яхтой и капитану можно больше времени уделить отдыху.

    В дальнем плавании на маленьком судне сфера общения людей сужается до минимальных размеров. Те, кто долго занимается парусным спортом, постепенно обнаруживают, что яхтсмены, как правило, народ коммуникабельный, доброжелательный  легко уживающийся в коллективе. Другие просто не удерживаются в этом виде спорта, где маленькое пространство яхты, постоянная совместная,  порой очень тяжелая работа в море, а также опасности, когда люди доверяют свою жизнь другим,  сплачивают коллектив. Но даже и в сплоченном экипаже во время плавания возникают нешуточные споры, но общая работа во имя общей цели сглаживает остроту отношений.

   Запись в вахтенном журнале:  «Скорость 5,6 узла.  Туман. Видимость около кабельтова».  Кабельтов – одна десятая мили – 185,2 метра.

    Нелегко вести счисление, определять свое место по карте, когда последние ориентиры наблюдались больше суток назад.

   Высокая волна ритмично вздымает  и опускает яхту. На качке особенно достается коку. Бедный Валера мужественно проводит время у коптящего керогаза,   лишь временами поднимаясь на палубу вдохнуть свежего воздуха. В таких условиях сложно сварить кашу так, чтобы не подгорела.  А тут еще один из членов экипажа наступил в кастрюлю с кофе, опрокинув ее.

   Девятый день  плавания. Ранее утро 14 августа. Светает. Видимость нулевая. Кругом плотный туман. Мертвая зыбь высотой около двух метров. При слабом ветре огромные водяные валы мерно приподнимают и опускают яхту.  Слышен шум прибоя.

   В 6 часов 7 минут раздается сильный удар киля о грунт. Камни! Яхту приподнимает на волне и бьет о камни.  Экипаж дружно выскакивает наверх и спускает паруса. Где-то в тумане слышен мощный рев прибоя.

    Сбросили на воду маленькую шлюпку  (тузик) и завезли якорь,  чтобы  яхту не занесло дальше на подводные каменные плиты.

   Замерили футштоком глубины вокруг яхты  и завезли второй якорь для страховки.  Теперь для  снятия с мели необходимо уменьшить осадку яхты. Для этого вываливают за борт гик – длинный брус, к которому крепится нижняя кромка паруса,  предварительно закрепив его конец на топенант, снасть проведенную на вершину мачты.

    Саша, Женя и Слава  усаживаются на конец гика и откренивают яхту, уменьшая ее осадку.  Волны поднимают и опускают корпус яхты.   Удары о камень настолько сильные, что у членов экипажа лязгают зубы.  Но при каждом опускании яхты люди на баке натягивают якорный конец и закрепляют его на брашпиле.

     Хуже всего приходится сидящим на гике, конец которого периодически уходит с людьми в холодную воду Татарского пролива.  Но яхта постепенно  сползает  с  мели.

   На пути снова возникает каменный барьер, который необходимо проползти по пути к глубокой воде. Приходится снова завозить большой якорь.

  8 часов 20 минут, громкие крики радости.  Яхта на плаву!  Ветер слабый и приходится поочередно завозить якоря,  чтобы оттянуться от опасного места.

    Двигатель яхты находится в нерабочем состоянии.

     Все измотаны тяжелой работой, а те, кто вымок на гике, переоделись в сухое и легли спать.

    В тумане проглядывается берег, к которому капитан  решил сходить  на тузике и осмотреться. Не смотря на прибой, удалось выбраться на берег  не вымочив одежды, так как использовали природный пирс из сухих водорослей.

  Низменный, заросший травой берег.   Спокойно журчит  небольшой ручей, недалеко видны озера.  Огромное количество красных и оранжевых цветов наполняет воздух ароматом. На соседней сопке виден стог сена,  но, пройдя около 3 километров,  нигде не обнаружили  строений.  Прекрасный и совершенно безлюдный мир.

  С яхты доносится звук колокола маяка, но из-за тумана его не видно. «Светлана» находилась в районе мыса  Ича, что и подтвердилось, когда туман разошелся и удалось уточнить свое местоположение.

   После возвращения на яхту были сразу подняты паруса и проложен курс на север.

   Пока кок готовил обед, был выпущен очередной номер стенгазеты «Оверкиль».  Валя Бушля ярко изобразил запомнившиеся события прошедшего утра.

   Выяснилось, например, что Миша Хронопуло при посадке на мель слетел с койки и первым делом сунул в рот папиросу и только потом, сообразив, что произошло,   выскочил на палубу.

   Капитана изобразили со свирепым лицом, поскольку юные члены экипажа еще ни разу не были в подобных переплетах и чтобы ободрить их, он перешел на матерный лексикон, как и положено в таких случаях.  Следует заметить, что на флоте командный и матерный языки имеют одни и те же слова. Но и без этого ребята работали отлично.

   Суп, каша и кофе оказались весьма  кстати после тяжелой продолжительной работы.

     Ветер посвежел. Туман поднялся и вскоре показался мыс Красный Партизан. За ним Совгавань – конечная цель путешествия.

  23 часа ночи. После получения по радио «добро» на вход в Совгавань яхта направляется в бухту Северная на место якорной стоянки. Никто не спит. Впервые за 10 дней  видят такое количество огней. В 2 часа ночи  15 августа, миновав мыс Красный Партизан, отдали якорь. Можно и поспать.

   Следующий день оказался пасмурным и дождливым. После коротких визитов на стоящие у стенки корабли пополнился запас консервов, круп и вермишели.

   Для местной прессы прибытие яхты из Владивостока не оказалось незамеченным. На «Светлану» прибыл корреспондент.

   К этому времени Боря Лапшин с Мишей Хронопуло отправились навестить свои прошлые места службы.   Капитан с Женей Борисовым отправились в Ванино, поскольку во Владивосток доходили слухи, что магазины там затоварены пластинками с записью классической музыки: Григ;  Шопен;  Глазунов; Вивальди и проч.  Пластинки были существенно уценены, поскольку классика не пользовалась успехом у местного населения.

    Волею судьбы оно было воспитано  на песнях типа:  «Я помню Ванинский порт и крик парохода угрюмый. Как шли мы по трапу на борт,  в холодные мрачные трюмы…».

   Поэтому,  когда на «Светлану»  прибыл корреспондент,  ему пришлось общаться только с Сашей, Славой и коком Валерой.  Корреспондент задал вполне четкие вопросы, которые, по его мнению, должны больше всего волновать местных жителей, читающих его газету:

а)  сколько вас;

б)  откуда вы;

в)  кто главный;

г)  какие песни вы пели во время похода?

   Ответы  на первые три  вопроса оказались самыми простыми.  Ответ по поводу того, что самыми популярными на яхте оказались песни про «кузнечика коленками назад», «Зачем в курсанты я пошел…» и «Снова бухта Золотого Рога…» удивил корреспондента. И еще более удивило его то, что на яхте не пели «Гимн демократической молодежи»  и песни о дружбе. Штормы, штили и борьба со стихией его не интересовала. На этом  представитель прессы убыл.

    Еще до прихода в Совгавань экипажу уже было известно, что залив был открыт в 1953 г. участником экспедиции Г. И. Невельского лейтенантом Бошняком.  Был основан военный пост,  утвердивший российский флаг в этом месте Дальневосточной земли.

    В 1856 в бухте Постовая был затоплен легендарный фрегат "Паллада".

    Теперь же на берегу залива расположился большой город.

     После непродолжительной стоянки, заправившись водой и продуктами,  яхта была готова к выходу. Но возникло неожиданное препятствие.  Дело в том, что во время всего плавания экипаж яхты должен был регулярно держать связь с оперативным дежурным ТОФ, руководствуясь его указаниями.  А теперь оперативный дежурный базы Совгавани, ссылаясь на прогноз шторма силой в 5 – 6 баллов, не дает разрешения на выход  в море.

   Вынужденное  сидение имело и положительно качество – экипаж  попарился в жаркой бане на одном из кораблей.

   Лишь на третий день стоянки было получено «добро» на выход и в конце дня «Светлана»  взяла курс на Владивосток,  окунувшись в густой  туман.

   При шестибальном волнении  и кромешной тьме, в тумане,  яхта продвигается на юг. Вахтенные работают на палубе в спасательных жилетах.  До ближайшей бухты, где можно было бы укрыться в случае шторма,   не менее  300 миль.

   Наступает  рассвет.   Ветер ослаб.   Туман настолько густой, что воспринимается как белая стена,  в которую упирается бушприт. Покачиваясь на зыби «Светлана»  медленно продвигается вперед.

   К концу дня ветер заходит к северо-востоку и усиливается,  постепенно разводя большую волну.  Попутный ветер  гонит попутную волну, которая заливает  корму. Возросли нагрузки на румпель.   Нелегко на высокой,  крутой  волне управлять тяжелой яхтой.  Но хорошая скорость радует сердца  яхтсменов.

  Вот уже и бухта Светлая, куда решено было  зайти за свежим хлебом.

  После заката солнца «Светлана»  становится на якорь недалеко от огромной баржи и пришвартованного к ней катера, которые были необычно  ярко  освещены.  Местный народ ловил кальмара.

   Получив  нескольких уроков все члены  экипажа яхты, опустив за борт фару,    принялись ловить этих, до недавних пор экзотических головоногих  моллюсков.  Яркая фара очень понравилась мелкой сайре, в большом количестве собравшейся у борта, от чего вода бурлила как в кастрюле при кипении.  Сайра привлекла массу кальмаров и через полтора часа вся палуба ими усыпана и облевана.

   Мясо свежеобжаренного кальмара по вкусу  очень напоминает мясо деликатесного гребешка.

   С наступление темноты усилился ветер и на открытом пространстве бухты стоять стало невозможно.  Посовещавшись, решили идти в бухту Терней, которая также открыта ветрам и волнам. Но более безопасного места якорной стоянки вблизи не было.  Под кливером и гротом яхта в темноте вышла в штормовое море.

   К двум часам ночи ветер усилился до 9 баллов, но хорошо, что он попутный и хорошо,  что яхта мчится со скоростью 11 узлов. Опять попутная волна заливает кормовую часть палубы.  В трюме стала прибывать вода.  Это означало, что от качки,  волны и штормового ветра расходятся проконопаченные при постройке яхты пазы обшивки.

   Рассвет яхта встречает в штормовом море.  Экипаж непрерывно откачивает воду, которой за 15 минут набирается до  50 ведер. Если приостановить эту изнуряющую работу, то яхта затонет, а у экипажа не останется никаких шансов на спасение. Судьба яхты и сама жизнь стала зависеть от результатов борьбы людей  с разбушевавшейся стихией.

   Нагрузки на румпель огромные, приходится управлять, прилагая значительные усилия.

    Необходимо постоянно удерживать на курсе рыскающую яхты и не давать ей развернуться  бортом к волне, как говорят яхтсмены, попасть в брочинг.  При этом ее может положить парусами на воду, а при высокой и крутой волне вполне может воткнуть в воду мачтами.

   После полудня течь усилилась и воду приходится выливать через входной и световой люки, работая при этом в усиленной режиме. Прослушав прогноз, узнали, что идет тайфун. Поэтому заходить в бухту Терней опасно, а лучше всего укрыться  в  бухте Рында,  двигаясь к ней с наибольшей скоростью.

   22 часа. Не смотря на темноту видно, как яхту окружают колоссальные волны, то  взметая ее на свои вершины, то бросая в глубокий провал, из которого не видно света ближайшего маяка.

    Наступили тяжелые минуты.  Что творится в такой ситуации в душе у капитана, несущего ответственность  за жизнь людей и сохранность яхты?  Далеко не каждый,  имеющий опыт общения с морем,   согласится принять на себя эту обязанность – быть капитаном, который должен   обладать огромными специальными знаниями, иметь устойчивую психику, позволяющую сохранить твердость духа в любой критической ситуации и принять правильное решение, своим спокойствием внушить уверенность остальным людям.

   Выяснилось, что полностью залило ахтерпик – кормовой отсек. Скорость яхты велика и поэтому  корма проседала в воду, что и привело к затоплению ахтерпика. А затем через переборку вода стала интенсивно прибывать в каюту.

  Уже экипаж не успевает  тремя ведрами отливать из яхты воду,  в  каюте она поднялась почти до сидений диванов.

   После того, как течи в переборке ахтерпика заделали куртками, штанами и прочим тряпьем, удалось уменьшить уровень воды в каюте, а затем и совсем ее  откачать.

   Стало ясно, какой страшной силы  достиг  ветер.  Яхта в галфвинд (боковой ветер)  с креном неслась под прикрытие мыса Егорова, где волна должна быть немного меньше.

    Два человека с трудом управляются с румпелем, стоя почти по колено в пенящейся на палубе воде.

    Около 12 часов ночи яхта влетела в бухту  Джигит и стала на якорь в полумиле от берега.

   Даже в бухте ветер дует такой  силы, что не дает вдохнуть воздух в легкие. Чтобы можно было дышать, приходится поворачивать голову в противоположную сторону.  Над водой несет сплошную пенную стену.  В этой бухте спасаются от тайфуна несколько судов, некоторые  из которых имеют водоизмещение более 3000 тонн.

  Всю ночь по два человека члены экипажа несут вахту на палубе. В любой момент яхту могло сорвать с якорей.

  Когда рассвело, приняли решение подойти к стоящему недалеко на якоре  судну «Торос» водоизмещением около 600 тонн и попросить напрокат более тяжелый якорь. На якоре массой 200 кг яхта уже могла стоять надежно.

   С рассветом на «Торос» высадили одного из юнг. Оказалось, что ему еще рано ходить на яхте по морям.

   Пришло утро следующего дня. Ветер не унимался, а  яхту вдруг стало валять с борта на борт – первый признак  того, что якорь пополз по грунту, а яхта дрейфует к берегу.  Пришлось в этой ситуации обращаться за помощью к «Торосу», который выбрал якоря и оттащил «Светлану» в прежнюю позицию.

   В середине дня «Торос» вышел в море на Владивосток, но вскоре вернулся.

   К концу дня ветер заметно ослабел и удалось даже сходить на тузике на берег за продуктами. С наступление ночи ветер снова усилился и «Светлану»   привязали к корме «Тороса» чтобы провести ночь в безопасности. Толстый манильский канат  надежно удерживал  яхту.

   Капитан «Тороса»  Юрий Степанович  Прозоров рассказал,  что попытка уйти во Владивосток оказалась не осуществимой из-за ураганного ветра и высокой волны.  Судно не смогло совершить поворот в ближайшую бухту.  Крен судна достигал 40 градусов.

   Под защитой  «Тороса» стоянка яхты  оказалось очень надежной. Экипаж хорошо выспался и отдохнул.  Как быстро забываются трудности и пережитые опасности.

   Утром  появился пограничный корабль и встал на якорь недалеко от яхты,  попросив капитана прибыть  с документами.  Их можно понять.  Только сумасшедшие могут появиться в этих краях на таком маленьком парусном судне.

   Проверив документы, пограничники прислали на «Светлану» котел горячего крепкого чая.  Соболезнуют! 

   Яхта стоит на якоре надежно и можно прогуляться по берегу. Экипаж взбирается на ближайшую сопку, цепляясь за камни и продираясь сквозь густой кустарник к обрыву, заросшему низкорослым дубовым  лесом.

   Как здесь хорошо  после продуваемой ветром бухты.  Тепло и тихо. Солнце греет  по-летнему.  В лесу обилие грибов, которые, за неимением корзин,  приходится собирать  в рубашки.

    На вершине сопки лес поредел и открылся вид на залив Рынду.  По всей бухте Джигит видны суда, укрывшиеся от тайфуна.

    Сверху видно открытое море.  Сила ветра уменьшилась до 5…6 баллов,  но волны не угомонились. Да и назвать это волнами  трудно. Катятся огромные водяные горы, впечатляя своей необузданной мощью.  Ударяясь о береговые скалы,  10…15 метровые волны  вздымают огромные фонтаны воды и брызг.

   Бесконечная, неустанная работа сил природы создала пляж, отдельные песчинки которого достигают размеров 2…3 кубометров. Каждый большой шторм перемещает и обтачивает  эти огромные валуны  так же, как это происходило тысячелетия назад.

    У самого берега бухты в палатке живет семья:  муж;  жена и двое мальчишек.  Заготавливают морскую капусту.  Скоро начнется сезон сбора дикоросов.

   При возвращении с сопки кабарга выскочила на расстоянии 10…15 метров и испуганно шарахнулась в лес. Подумала, наверное: "Понаехали тут всякие".

   Штормовое предупреждение не снято и суда продолжают отстаиваться на якорях. Мористее всех  огромный сухогруз  «Орша»  покачивается с борта на борт.

  Утром следующего дня  при  четырехбальном северо-западном ветре «Светлана» снимается с якорей и берет курс на залив Владимира.  Снова шипит у форштевня вода и яхта  идет со скоростью 7…8 узлов.

   В бухте Джигит  простояли три с половиной  дня, но из-за насыщенности событиями время пролетело быстро. У экипажа  не было свободного времени, приходилось все время работать, бороться  с  силами природы.

   Опять заливает ахтерпик и «Светлана»  получила дифферент на корму настолько, что вода вкатывается на палубу.  Снова идет работа по непрерывной откачке воды из трюма. Работают вчетвером.  Впоследствии подсчитали, что за сутки откачали около 25 тонн. Это при том, что водоизмещение «Светланы» составляет  около  13 тонн.

    Ровный ветер силой в 4 балла наводит на мысли идти до бухты Ольга, но  получено указание зайти в залив Владимира, а это сулит опять иметь дело с оперативным дежурным.

   Как только яхта пришвартовалась  в бухте Владимир,  Боря с Мишей  пошли навещать знакомых на кораблях.  Результат визитов налицо:  мешок картошки;  мясные  и рыбные консервы;  хлеб и крупа.  Можно жить дальше.

   Оперативный дежурный не выпускает из-за очередного штормового предупреждения.  Оказалось, что прошедший тайфун  имел название  «Кэтти».  По сложившейся многолетней традиции все тайфуны имеют только женские имена. Разве может тайфун с мужским именем  так разойтись и нанести такой ощутимый  урон.

   Недаром существует такая байка -  сын спрашивает у отца: "Почему у тайфунов женские имена?"  "Подрастешь, женишься, тогда узнаешь"

   Следующий день  встречает скверной погодой.  Туман, видимость не более 0,5 миль. Ветер усиливается, разгоняя в заливе большую волну.
   Так проходит день.

   На следующий день оперативный дежурный  стоит твердо – яхту не выпускать.  А ведь у многих яхтсменов заканчиваются отпуска.  Заканчиваются  продукты и деньги.   Снова выручают друзья на кораблях – подкармливают.  Решили заняться ловлей рыбы.  Капитан показал пример, поймав 18 больших красноперок.

   На следующий день яхту опять не выпускают и экипаж в полном составе принялся за рыбную ловлю, устроив даже соревнование.  Женя, который никогда не ловил рыбу, поймал больше всех. Когда на крючки цепляются огромные рыбины,   на людей нападает азарт.

  На обед  нажарили целый таз красноперки.

   Погода великолепная, но оперативный дежурный не выпускает.  Ох уж этот человеческий фактор. Разве можно выпустить в море такое маленькое,  к тому же парусное судно?  Как бы чего не случилось.

  «Добро»  на выход получили только на следующий день, 28 августа  вечером.  Какое прекрасное слово – «добро».  Для сухопутного, далекого от флота человека оно мало что значит. Но для моряка – благостная весть.

   Один из друзей автора этих строк,  бывший морской офицер, закончивший службу,   уже давно проживал на берегу в городской квартире.  Четырехлетняя внучка, прежде чем зайти к дедушке на лоджию, оборудованную креслом-качалкой, полочкой для пива и транзисторного приемничка, спрашивала:  «Товарищ капитан первого ранга, прошу «добро» на вход»

   Яхта выходит в море в темноте, устремив стену парусов в черное звездное небо.  Ветер в пять баллов позволяет идти со скоростью 8 узлов,  не смотря на приличную волну.

   Недаром старинная морская примета гласит:  «Если солнце красно к вечеру – моряку бояться нечего.  Если красно по утру – моряку не по нутру».  Моряки парусного флота боялись не усиление ветра, а боялись штиля. Мачты кораблей ломались в штиль, когда парусный корабль без хода раскачивался на зыби.  Ослабевали ванты, державшие мачты, а экипаж не успевал подтянуть их.  Поэтому свежий ветер так радует душу каждого яхтсмена.

   По правому борту проплывают огни маяков, а после рассвета -приметные навигационные ориентиры:  мысы и скалы.

   В 18 часов 10 минут яхта вдруг стала неуправляемой. Оказалось, что срезало шпонку на баллере руля.

    Пришлось убрать бизань и управлять яхтой с помощью парусов и двух  шлюпочных весел.  Необходимо заходить в ближайшую бухту, к поселку  Преображение  для ремонта.  Эта задача  не простая, если яхта не имеет руля.  Но после многочисленных галсов  «Светлана»  пришвартовалась недалеко от плавучей мастерской «Суппорт».

   Теперь предстояло решать  проблему ремонта и найти для него деньги. Как известно,  единицей валюты  в нашей прекрасной стране в то время была «бутылка».  В казне яхты осталось 5 рублей, более чем достаточно. Но возникла еще проблема – суббота, не рабочий день.

   Для начала следовало оценить  масштаб повреждения подводной части рулевого устройства.  Для этого капитан,  ухватившись  за яхтенные конструкции, лично заглянул под корму и  случайно бултыхнулся в воду как был -  в пиджаке, берете,  ботинках.   Кто-то отвинтил соответствующие болты,  не предупредив.   Когда капитан вынырнул и стал комментировать происшедшее, то стало ясно, что вода холодная.

     Выговорившись, капитан надел маску и нырнул под яхту.  Оправдались самые худшие подозрения – руль вместе с нижней частью баллера остался где-то на дне Японского моря.  Следовало бы поблагодарить судьбу  за то, что он отвалился не во время тайфуна,  при подходе к Преображению. Ремонтировать было нечего.  Следовало искать выход из создавшейся ситуации.

   Недаром в составе экипажа были инженеры и профессиональные моряки.  Была найдена  труба длиной пять метров, к которой за «поллитру» сварщик приварил кусок стального листа.

   Трубу закрепили на корме, опустив ее конец с приваренным листом в воду.  Подобные  рули устраивают на бревенчатых  плотах, спускаемых по рекам.

   Бизань-мачту сняли и положили на палубу, чтобы не мешала.

  Устроили прощальный обед.  Денег на хлеб нет. Его заменили сухари. Совсем как во времена парусного флота.

   После обеда вышли в море.  Ветер изменил направление с северного направления на южное. Пришлось идти в лавировку. Но что это за трудности в сравнении с теми, что пережил экипаж?    До Владивостока осталось по прямой около 110 миль.

   К вечеру ветер стихает и яхта едва продвигается. Надвигается туман.

Штиль и туман – две неприятности для яхтсмена.

   Утро. Спящих разбудили  «кушать кофий».   Хоть и медленно яхта продвигается в сторону дома.  Как только туман поднялся,  удалось определить свое место по пеленгам на мысы  Сысоева и Лапласа.
    Наконец прошли мыс Поворотный.  Теперь и тайфун не страшен.  Можно  всегда укрыться в любой из многочисленных  бухт,  располагающихся по пути домой.

  Вот уже и залив «Америка», на берегу которого расположился сверкающий огнями  город Находка.

   «Светлана» находится на «большой дороге», на пути движения огромных морских судов, с борта которых не всегда можно заметить такое небольшое судно, как яхта.

   Двое вахтенных стоят на руле в буквальном смысле, ворочая огромную стальную  трубу рулевого весла.

   Утром яхта находится на траверсе залива Восток. Через короткое время уже и он за кормой.

   К обеду ветер посвежел до 5 баллов и «Светлана» обошла  старую калошу – пароход «Камчатка» водоизмещением около 4 тысяч тонн.

    Пароход больше «Светланы»  в несколько сот раз. Можно представить как старенькая,  но надежная паровая машина парохода уютно стучала в машинном отделении, пахнущем машинным маслом и паром.  Куда ему старенькому торопиться. Вот и обогнала его парусная яхта, как когда-то последние скоростные суда парусного флота – чайные клиперы обгоняли пароходы, доставляя раньше других свежесозревший чай из Индии  в далекую Европу.

   Вот уже получено  «добро» на вход в залив Стрелок, военно-морскую базу Тихоокеанского флота.

   Издавна на флоте применяется флажная сигнализация, где каждому флагу соответствует определенная буква. Буквам соответствуют  слова русского алфавита: А –«аз»;  Б-«буки»;  В-«веди»; Г-«глаголь»; Д-«добро»   и т.д.  Когда еще не было радио, основным видом передачи информации с корабля на корабль  являлась  флажная сигнализация. Каждому флагу или группе флагов соответствовала определенная фраза. Имея книгу международного свода сигналов можно переговариваться с помощью флагов не зная языка собеседника, он легко все прочтет и поймет.

   Например, если встречаются два судна и одно из них поднимает флаги:  «како»;  «живете»;  «люди»  (все ли у вас в порядке), то если на встречном судне поднят сигнал из трех флагов:  «наш»;  «хер»;  «тверд»,  это обозначает: «У нас все нормально».

   Наиболее употребляема в разговоре буква   «добро», означающее согласие.

   Ветер усилился до 8 баллов и на высокой попутной волне  стало трудно управлять яхтой с помощью импровизированного руля.

   Вход в бухту преграждает боновое заграждение -  стальные сети, натянутые на буях от дна до поверхности воды.  Из-за них  ни  подводная лодка противника, ни торпеда не могут проникнуть в бухту военно-морской базы. Для своих кораблей дежурный буксир разводит сетевые ворота. Поэтому проход яхты в бухту выливается в  непростую процедуру.

   Но нашелся более простой выход. Миша Хронопуло сообщил, что у самого берега на мелководье сетей нет и потому на таком небольшом судне как «Светлана» там можно пройти.

  В пене и в туче брызг  яхта у самого берега влетает в Стрелок. Рулевым  пришлось поработать настолько интенсивно, что труба «кормила» оказалась согнутой. При девятибалльном ветре яхта белой птицей развернулась у самого пирса и с шиком пришвартовалась к крейсеру «Синявин». За несколько секунд убраны паруса.

    Это не только сложный маневр, но и прекрасный  спектакль, по достоинству оцененный многочисленными зрителями, находящимися на палубах,   стоящих на якорях кораблей, и на пирсе базы.

   На крейсере яхтсменов хорошо накормили в огромной, от борта до борта, кают – компании отделанной ценными породами дерева. После обеда – баня. Какое блаженство  после стольких дней плавания ощутить  жар русской бани. После бани человек чувствует себя вновь родившимся.  Все наиболее полно  познается в сравнении. Это один из последних наиболее ярких  эмоциональных  ощущений  плавания.

   Третье сентября. Для Владивостока это прекрасное время года. Установилась  сухая и теплая солнечная погода. Пляжи полны загорающего под жарким южным солнцем и купающегося народа. Запах моря, плеск воды пронизанной солнечными лучами.

    Те, кто находится на территории яхт-клуба ТОФ,   замечают паруса большой яхты, появившейся со стороны Русского острова. Яхта все ближе и ближе. Уже видны люди на ее палубе.  На корме стоят загорелые до черноты бородатые мужики и двигают из стороны в сторону огромную трубу – самодельное «кормило». На лицах радость:  «Мы дома».

   За кормой осталось 1500 миль. Прошло немного, по человеческим меркам, времени, но это были уже не те люди, что в начале плавания. Позади  и штили, и шторма, и жестокий тайфун, и посадка на мель, обогатившие эмоции яхтсменов. А главное – память на всю жизнь о пережитом.  Ради этого, наверное, люди  и выходят в море.

   Прошло 45 лет.  Я сижу на диване в квартире бывшего капитана  яхты «Светлана»  К. Н. Елшина и листаю  судовой яхтенный журнал, совершивший то нелегкое путешествие вместе с экипажем яхты, переживший шторма и штили.

   По-разному  сложилась   дальнейшая судьба членов экипажа. Борис Александрович Лапшин до преклонного возраста преподавал в ТОВВМУ, воспитав не одно поколение офицеров военно-морского флота.  Его уже нет в живых.

   Миша Хронопуло дослужился до командующего Черноморским флотом.

   Евгений  Константинович  Борисов стал доктором технических профессором ДВГТУ, известным в своем деле специалистом.

    По прошествии немалого времени он однажды находился в  Севастополе, в яхт-клубе Черноморского флота в качестве судьи парусных соревнований всесоюзного уровня.

    А в это время яхт-клуб посетила большая группа адмиралов во главе с каким-то высокопоставленным флотским начальником. За спиной Е.К. Борисова раздались слова: "Эта ж...па делает вид, что меня не узнает!"  Он обернулся и узнал своего старого друга. Так через много лет встретились доктор технических наук Е. Борисов  и командующий Черноморским флотом               М. Хронопуло.

     Слава Птух, Саша Рамм и Валера Неумывакин продолжили занятия парусным спортом.

     Прошли годы и Слава Птух в звании капитана первого ранга  вышел в отставку.

    В том году, когда яхта «Светлана» совершала плавание в Советскую Гавань, в Ленинграде на верфи спортивного судостроения была построена яхта нового поколения класса Л6.

    От своих предшественников она унаследовала классические яхтенные обводы, но имела более современное парусное вооружение, более  высокий надводный борт и отменные по тому времени ходовые качества.

    По прибытии во Владивосток она получила название «Вега»  -  звезды из созвездия Лебедя.

  «Светлана» проплавала еще несколько сезонов, состарилась  и была списана на дрова. С нее был снят и установлен на яхту «Вега»  брашпиль, изготовленный английской фирмой в начале 20 века.  Прекрасный палубный механизм для выборки якорной цепи или каната, выполненный настолько добротно, что безотказно работает до сего времени, на протяжении последних ста лет.

   В 1990 году состоялся визит боевых кораблей США во Владивосток. В бухте Золотой Рог бросили якоря крейсер «Принстон»  и фрегат  «Рубин Джеймс». Так оказалось, что американских  офицеров решили  прокатить  на яхте «Вега», стоявшей в Спортивной гавани.

  Была середина сентября.  При свежем северном ветре  «Вега» с креном легко всходила на встречную волну,  взметая форштевнем тучи сверкающих на солнце брызг. Американцы были в восторге.  Когда же им сообщили об исторической связи, находившегося на баке брашпиля с известным американским актеров Юлом Бринером, то они стали фотографироваться рядом с этим старинным механизмом.

   При управлении парусным судном одним из самых сложных маневров считается подход под парусами к причалу.

   Когда «Вега» при полной парусности влетела при северном ветре в тесную Спортивную гавань,  на лице американских офицеров появилось выражение озадаченности: «Что же делают эти русские яхтсмены, ведь яхта несется в тупик?  Яхта не имеет двигателя, чтобы  погасить инерцию, дав задний ход. Может произойти авария».  Но четким маневром  яхта привелась носом к ветру и не спуская парусов, сбросив скорость,  замерла  у причала. Восхищенные американцы зааплодировали.

   Стало традицией каждый год в конце лета проводить во Владивостоке кинофестиваль «Меридианы Тихого», на который приезжает сын Юла Бринера Рок Бринер.   Знает ли он о небольшой  детали истории его семьи, находящейся на яхте «Вега»?